Показать изображение крупным планом

Закрыть

Как и в Советском Союзе их считали „инженерами человеческих душ“, чье перо – важный инструмент в построении социализма в отдельно взятой стране. Но потом что-то пошло не так.

За почти полвека своего существования литература в ГДР несколько раз меняла вектор своей направленности. Путь от ярого антифашизма, которым были окрашены первые послевоенные годы, до антисоциализма и открытого диссидентства, захватившего многих восточногерманских писателей незадолго до падения Берлинской стены, лихо уложился в четыре десятилетия.

Литературоведы до сих пор спорят, имеет ли вообще термин "литература ГДР" право на существование, ведь многие восточногерманские авторы, как, например, Бертольт Брехт или Анна Зегерс, по праву считаются гордостью единой немецкой литературы, свободной от каких-либо границ.

Как бы то ни было, после 1945 года в советской зоне оккупации и после 1949 года в ГДР сформировалась особенная литературная среда. С одной стороны, послевоенная атмосфера подталкивала к рефлексии по поводу недавнего прошлого, а с другой – нужно было мостить дорогу в светлое коммунистическое будущее. Антифашистский настрой многих молодых писателей помог им быстро подхватить идеи социализма, в котором они видели окончательное избавление от старых парадигм. Кроме того, первые годы после окончания Второй мировой войны ознаменовались возвращением в ГДР многих писателей, известных своими левыми взглядами. Из эмиграции вернулись такие писатели и поэты, как Анна Зегерс, Арнольд Цвейг, Иоганнес Бехер, Людвиг Ренн, Эрих Вайнерт, а также Бертольт Брехт (выбирать между ГДР и ФРГ писателю после ссылки не пришлось – въезд в Западную Германию ему был запрещен).

Главным литературным жанром в ГДР стал, конечно, соцреализм. В 1959 году в рамках так называемого "Биттерфельдского пути" – программы развития национальной социалистической культуры в ГДР – целью литературы в ГДР было признано "удовлетворение растущих художественно-эстетических потребностей трудящихся". "Берись за перо, товарищ! Социалистическая немецкая национальная культура нуждается в тебе", – гласил лозунг СЕПГ. По решению партии популярным героем становится положительный во всех отношениях работник, обязательно показывающий высокую производительность труда.

После строительства Берлинской стены в 1961 году источником вдохновения для восточногерманских авторов становятся будни "рабочего класса". В центре повестования зачастую оказывается скромный "геноссе", взращивающий в себе социалистические взгляды, иногда – уж не без этого – впадающий в сомнения о правильности выбранных ценностей, которые, впрочем, быстро развеиваются. Одним из самых известных произведений начала 60-х стал роман Кристы Вольф "Расколотое небо" (Der geteilte Himmel), в котором двое влюбленных оказываются по разные стороны Берлинской стены, но раздляет их не столько КПП, сколько разные идеалогические установки.

После прихода к власти генсека СЕПГ Эриха Хонеккера в 1971 году в ГДРовской культуре наметилась кратковременная "оттепель": такие авторы, как Ульрих Пленцдорф и Фолькер Браун, стали позволять себе критические выпады в адрес членов СЕПГ. Переломный момент настал в 1976 году: известный бард и диссидент Вольф Бирманн, открыто выражавший свою недовольство линией партии, был лишен гражданства. Свыше ста писателей и поэтов, в том числе Сара Кирш, Эрих Лёст и Юрек Бекер, выразили Бирманну свою поддержку и в знак протеста покинули Восточную Германию.

Литераторы, которые по тем или иным причинам уехать из ГДР не смогли, ушли во внутреннюю эмиграцию, посвятив свое творчество поиску счастья. Критические голоса стихли, предоставив Восточной Германии самостоятельно пройти напряженную политическую фазу 80-х. При этом, по мнению британского историка Тимоти Гартон-Эша, писатели ГДР, в отличие от чешских, венгерских или польских коллег, по-настоящему все-таки никогда не бросали вызов своему правительству.

Ирина Михайлина